Лососи, бобры, каланы: 142 / Книги о животных / Мир животных.ру

так, то сяк — прямо как блин на сковородке, она вылизывает дитя от го-
ловы до хвоста, затем обсушивает его и долго расчесывает передними
лапами.
Взрослый калан уделяет уходу за мехом значительную часть своего
времени (по подсчетам). В неволе, когда животное ничего не делает
и просто умирает от скуки, этот труд по уходу за своим мехом стано-
вится навязчивой идеей — нередко за непрерывным умыванием и расче-
сыванием меха проходит больше чем полдня.
На свободе, несмотря на бесчисленные дела (поиски пищи, заботы
о молодняке, любовные игры...), уход за мехом всегда отнимает более
10% времени бодрствования животного.
Содержание меха в полном порядке не подразумевает вычесывание
его — каланы никогда не бывают заражены ни вшами, ни блохами. Оно
осуществляется в два приема. Первое умывание, очень энергичное, что
называется „по необходимости“, предпринимается сразу же после ныря-
ния за пищей и еды. После этого животное засыпает. И именно после та-
кой сиесты начинается второе умывание — оно подобно первому, но на
сей раз животное умывается „для удовольствия“.
Калан, гибкий до невероятности, проделывает эту процедуру ис-
ключительно двумя передними лапами — тщательно, участок за участ-
ком, вымывает он все свое тело: это „намыливание — полоскание“ не до-
пускает никаких упущений. Растирание происходит в такой последова-
тельности: морда, грудь, хвост, живот, затем спина. Затем животное с ве-
ликим тщанием расчесывается — участок за участком, не забывая прой-
тись ни по одной шерстинке. Если калан решил выйти на берег, он мето-
дично обсушивается. Если он остается в воде, то аэрация меха (обновле-
ние изолирующего слоя газа) производится двумя способами: либо силь-
ным взбиванием воды в пену при помощи передних лап, либо впрямую,
то есть погрузив голову в воду.
Полусвободные
На борту „Калипсо“ мы можем предоставить в распоряжение на-
ших плененных каланов только лишь самое необходимое — немного во-
ды, келпа и пищи. А этого „насущного“ вовсе недостаточно для живот-
ного, привыкшего к свободе. Мы рискуем травмировать их, и вообще это
не тот способ, которым мы можем что-либо узнать о них. Сердце сжима-
ется, когда я вижу их в бассейне, боязливо прижавшихся друг к другу, —
а в глазах ужас, несмотря на нашу тихую речь и дружелюбные жесты.
Я решаю немедля отвезти пленников на их родной Черни Рифс. Мы
будем изучать их поведение в условиях полусвободы, в окружении, го-
раздо более дружественном для них. Через узкую бухту, обычное место-