Лососи, бобры, каланы: 61 / Книги о животных / Мир животных.ру

внимание очень странный хвост бобра. Этот чешуйчатый широкий при-
даток, уплощенный, как лопата, длиной от 25 до 30 сантиметров и шири-
ной от 10 до 12 сантиметров, служит бобру и прекрасным рулем при плава-
нии, и для того, чтобы дать предупредительный сигнал, шлепнув им по
поверхности воды... и даже, чтобы усесться поудобнее, когда он грызет.
Бобр — это еще четыре необыкновенных зуба, четыре изогнутых
резца ярко-оранжевого цвета, длиной с большой палец (я уже видел их
в работе сегодня вечером, действуют они с редкой эффективностью
и усердием). Они подобны четырем лезвиям ножниц, которые постоянно
затачиваются по мере того, как бобр грызет. Дентин их задней поверхно-
сти истачивается быстрее, чем очень прочный слой эмали передней ча-
сти, в результате чего получаются четыре острейших лезвия, натиск ко-
торых стволы берез, осин и ив долго не выдерживают.
Бесконечность лесов, скал и воды
Бесконечность лесов, скал и воды, мир нетронутой красоты, где зе-
леные дебри и голубые глубины тысяч озер и рек сливаются с золотом
осенней листвы деревьев: это царство бобров.
Вот таков восхитительный пейзаж, который я созерцаю с высоты,
прилетая на вертолете на базу, основанную экипажем „Калипсо“ на се-
вере канадской провинции Саскачеван (652 000 квадратных киломе-
тров — на 100 000 квадратных километров больше Франции: вот что
дает ощущение бесконечности, в котором мы уже утвердились...).
Мы устраиваемся в хижине из красного дерева, которую мы сами
выстроили на пустынном берегу озера Фостер, между 56 и 57° северной
широты. Мы станем страстными свидетелями борьбы за выживание, ко-
торую ведут бобры зимой, от золотого осеннего листопада до начала
движения соков весной.
Я решился на это предприятие, которое потребует от нас провести
всю зиму в снегах и безмолвии Великого Севера, потому что я хочу на-
блюдать бобров в их естественной обстановке. Это мое правило, я при-
меняю его всегда ко всем видам животных, которых изучаю. Но сама
идея организовать эту экспедицию отнюдь не нова. Она родилась уже че-
тыре года тому назад, далеко от Великого Севера Канады, в теплой
Флориде, где мы тогда снимали фильм о „забытых сиренах“ — ламанти-
нах. Наблюдение над этими толстыми млекопитающими, лениво разлег-
шимися в фиолетовых водах каналов, прогретых тропическим солнцем,
заставило нас, по контрасту, вспомнить о грызунах-строителях, одетых
в драгоценный мех, жителях снегов и льдов полунощных стран...
Сейчас, когда мы находимся в начале нашего пути, я очень хотел бы
способствовать прояснению старой загадки: чего более — инстинкта