Лососи, бобры, каланы: 110 / Книги о животных / Мир животных.ру

ные бобры заняли прошлой осенью. Когда мы подплываем туда на зоди-
аке, нас уже поджидает Бернар Делемотт. Тот энтузиазм, с которым бо-
бры запасали себе провизию на зиму и чинили хатки, заставляет ожи-
дать и тысячи свидетельств их весенней активности: поваленные де-
ревья, кучки свежей надерганной травы, пахучие горки, срезанные ветви
и т. д. Однако ничего подобного нет.
Ги Жуас просовывает микрофон в одно из вентиляционных отвер-
стий. Ни звука. Он снимает наушники, и все мы по очереди их надеваем.
Но в глубине хатки, там, где должны были бы лепетать новорожденные,
царит тишина, ужасающее молчание.
Я говорю, что, по-видимому, дом этот покинут уже довольно давно.
Доктор Хей отвечает, что, если бобры оставили его посреди зимы, ни
один из них не имел ни малейшего шанса выжить.
Для очистки совести мы решаемся раскрыть хатку сбоку. Бернар
и Иван с предосторожностью разбирают часть купола, ветку за веткой,
слой цемента за слоем: а вдруг внутри кто-нибудь есть? Может быть,
они все же выжили, несмотря ни на что? (В человеческом сердце надежда
теплится до последнего.) Волнение, переполняющее нас, много сильнее,
чем нетерпение археологов, ожидающих, когда снимут крышку с еще не-
ведомого саркофага.
Сквозь отверстие в хатке мы видим сначала гнездо из обглоданных
ветвей, а уже затем замечаем вытянутые тела бобров. Все они мертвы.
Умерли от голода. Они обглодали до древесины внутренние стенки
хаты. Здесь самка и два молодых бобра, два годовика — жалкие трупи-
ки, страшно исхудалые. У матери почти нет плоти под шкурой: она ве-
сит всего лишь 15 килограммов, а должна была бы по норме тянуть на
25—30... Ее тусклая шерсть и маленькие открытые глазки с застывшим
в них выражением тоски достаточно говорят за то, что она боролась до
конца, чтобы высвободиться из своей ледяной тюрьмы. Причина этой
трагедии очевидна — мы обнаружили тоннель, который ведет в воду из
центральной жилой камеры.
«Вот это и есть аномалия природы, которая редко, но встреча-
ется, — объясняет доктор Хей. — Как правило, бобры превосходно рас-
считывают свои постройки: но и им случается ошибаться. Они могут
оказаться под тем деревом, которое сами же подсекли, или построить
плотину выше своей хатки... Здесь они соорудили свое жилище на ска-
листом берегу озера. Они плохо рассчитали глубину, до которой вода
промерзает зимой. А так как берег здесь скалистый и твердый, то когда
вода замерзла, стало совершенно невозможно вырыть новую галерею
между их хаткой и запасом пищи. Эта „пищевая постель“, которую они
с такой любовью сложили прошлой осенью, оказалась недостижимой
для них. Они умерли от голода — ведь бобры не впадают в зимнюю
спячку».