Приматы моря: 34 / Книги о животных / Мир животных.ру

Аркадий попятился и упал, наскочив на сетку, которую мы принесли, чтобы накрыть сверху садок.
Трагедия обернулась комедией. Олега, обрадованный неудачей своего «врага», вдруг захохотал, тыча пальцем с нанизанной на него склянкой в поверженного завплавсредствами и повторяя сквозь взрывы смеха.
— Цела шея-то? Шею-то не поломал?
Потом опять затряс банкой.
— Я её об камень вдарю!?
— Не смей, ты же убьёшь его!
— Тогда забери себе. Он мне весь палец изгрыз.
— Подожди. Сейчас. Да не тяни его — порвёшь! Потерпи. Сейчас придумаем. У кого папиросы, табак есть?
Десяток рук протянул пачки сигарет.
Я взял сигарету, размял её, высыпал в банку табак. Присоски, державшие в плену Олегов палец, почувствовали запах никотина, съёжились, разжались и освободили жертву.
— Окаянный,— сказал Олега, рассматривая свой кровоточащий палец,— за что ж ты меня невзлюбил?
МЕФИСТА №2
Дважды в сутки набегавшие волны прилива заливали через решётку жилище Мефистофеля и приносили свежую воду. О пище заботились мы сами.
Все шло хорошо. Но однажды утром вдруг обнаружилось, что имя Мефистофелю дано совершенно неправильно: он... стал матерью. Поскольку с полной очевидностью выявилась женская природа нашего пленника, пришлось в его имени отбросить мужское окончание. Получилась Мефистофа. Но обычно мы называли её Мефистой-бис в честь безрассудной осьминожихи из Калифорнийского аквариума, отдавшей жизнь своему материнскому призванию.
Для гнезда Мефиста № 2 выбрала место, по правде сказать, очень странное: на уступе камня в углу между двумя стенками бассейна и поверхностью воды. Осьминожихе, видно, казалось, что гнездо сверху надежно прикрыто, поскольку воздух был для неё такой же чуждой и инертной стихией, как и камни.
Нас местоположение гнезда тоже устраивало — легко было наблюдать, что в нём происходит.
Первую партию яиц Мефиста отложила ночью, часа, наверное, в четыре. Собрала их в пачки ещё до того, как обнаружили её стремление стать матерью.